Как говорил один старый мапайник: «Мы были уверены, что вы все будете с нами. Вы – «белые», образованные, антирелигиозные, нелевантизированные, прибывшие из страны социализма».

Великий британский премьер-министр Бенджамен Дизраэли говорил: «Англия не любит коалиций». Англия может себе это позволить. В Израиле ни одна партия никогда не могла в одиночку сформировать правительство. Поэтому решающее значение играет величина политических лагерей, а не перераспределение в них мандатов между партиями.

До 1977 года Израилем правил левый лагерь во главе с Рабочей партией, которая сначала называлась Мапай, потом Маарах, потом Авода. В 1977 году к власти пришел Ликуд во главе с Менахемом Бегиным. Пришел не потому, что Ликуд стал больше исторической Рабочей партии, которая брала обычно более 50 мандатов, а для создания коалиции, создавая блоки. Выборы в кнессет IX созыва прошли 17 мая 1977 года. Ликуд получил 43 мандата, Рабочая партия упала с 51 мандата до 32, но ещё 15 мандатов получил центристский блок ДАШ, который пошел в коалицию с Ликудом.

В восьмидесятые в Израиле установилось устойчивое равновесие блоков, с незначительным преимуществом в пользу национального лагеря. Поэтому на выборах 1981 года сначала объявили о победе левых, но пока Перес читал победную речь, выяснилось, что у Ликуда на один мандат больше.

В 1984 году Рабочая партия взяла на три мандата больше, чем Ликуд, но не смогла создать коалицию и вынуждена была пойти на создание правительство национального единства, с принципом ротации, когда два года власть принадлежала Шимону Пересу, два года — Ицхаку Шамиру.

В 1988 Ликуд с небольшим перевесом одержал победу. И создал правительство вместе с Рабочей партией, но уже без принципа ротации.

Демографический расклад постепенно менял ситуацию в пользу правого лагеря. У религиозных (от ашкеназских ультраортодоксов до сефардских традиционалистов) рождалось больше детей, чем у светских.

Такова была ситуация, пока в нее не были привнесены новые переменные, способные кардинально менять расклад. В первую очередь, таким все меняющим фактором была Большая алия из бывшего СССР. Прибытие новых репатриантов, которые не имели априорных традиционных предпочтений — меняло правила игры. Поэтому, во многом, благодаря новым репатриантам, в 1992 году к власти пришла Рабочая партия во главе с Рабиным. Авода получила 44 мандата, Ликуд — 32. 12 мандатов тогда имел МЕРЕЦ (из которых более двух дали новые репатрианты).

Тут надо сказать, что русскоязычные репатрианты могли бы быть новыми союзниками левых всерьез и надолго. Естественными союзниками.

Как говорил мне один старый мапайник: «Мы были уверены, что вы все будете с нами. Вы – «белые», образованные, антирелигиозные, нелевантизированные, прибывшие из страны социализма».

Этого прочного союза, который бы мог быть, не случилось.

Не случилось по многим обстоятельствам, которые связаны и с большой алией, и с принимающим обществом. Израильская левая интеллектуальная элита — отнеслась к русскоязычной интеллигенции с большой долей высокомерия и презрения. И, как пошутила Сима Кадмон, если в центрах Ликуда висят портреты Жаботинского, а в отделениях партии Авода — Бен-Гуриона, то в партиях Щаранского и Либермана должны висеть портреты министров правительства Рабина – Моше Шахаля и Оры Намир, которые запомнились оскорбительными высказываниями о том, что в Израиль едут в основном преступники, старики, которые сразу же садятся на пособие, проститутки, семьи, в которых практикуется инцест и пр.

С другой стороны, «белизна» репатриантов – как оказалось – вовсе не свидетельствует о приверженности ценностям западного мира. Образованность — не включала политической культуры либерального общества. А страна «победившего социализма» — вовсе не развила у своих воспитанников тягу к социальной справедливости в социал-демократическом духе.

Интересно, что в России и в русском языке несмотря на то, что там, вроде, 74 года был социализм, для обозначения настоящих нормальных социальных вещей — даже адекватного понятийного аппарата не имеется.

Например, однажды одна знакомая решила перевести текст, в котором много раз употреблялось израильское слово «רווחה». При переводе она обнаружила, что одного устойчивого термина для перевода нет. И в каждом конкретном случае ей приходилось искать другой заменитель. Несколько раз она обращалась с просьбой: как будет по-русски «министерство труда и реваха»? «Соцобеспечения».  А как перевести «мединиют а-реваха»? «Социальная политика». Или «социально-экономический курс». А «мединат а-реваха»? «Государство благосостояния». Или «социальное государство». И так далее…

На английском есть устойчивый термин: «Welfare». На немецком — «Wohlfahrt». Соответственно, социальное государство на этих языках будет: «Welfare state», «Wohlfahrtsstaat». А по-русски такого устойчивого термина нет. И «מדינת רווחה» («мединат реваха») переводится то как «государство благосостояния», «государство всеобщего благополучия», «государство всеобщего благоденствия» или «государство всеобщего соцобеспечения» или «социальное государство».

Отсутствие адекватного понятийного аппарата — ещё одно доказательство того, насколько далек русскоязычный дискурс от социальных вопросов или даже их минимального понимания.

Постсоветский человек привык отмахиваться от всего «социального», поскольку путает его с «социалистическим», «коммунистическим», «тоталитарным» и «советским».

В 1992 году русскоязычный электорат вернул власть партии Авода. В 1996 решил исход выборов в пользу Ликуда, впервые сделав премьером Биньямина Нетаниягу.

Во многом своей победой Нетаниягу был обязан генеральному директору Ликуда Авигдору Либерману, который начал работу с русскоязычным электоратом загодя, понимая, что именно русскоязычные — это главное поле битвы между лагерями.

В 1997 году, только избравшись на праймериз, Барак начал готовить Аводу к победе на выборах. И тогда основной упор был сделан на работу с русскоязычным населением. Было создано множество общественных организаций. Были запущены широкомасштабные проекты. Была собрана сильная PR-команда во главе с Сашей Клайном. Вопреки мнению американских политтехнологов во главе с Стэнли Гринбергом в 1999 году Барак стал главой правительства.

Никогда после этого Авода не проводила такой работы. Не прикладывала даже 5% тех усилий. Никогда за прошедшие 20 лет. Ну и к власти никогда не возвращалась.

В девяностые русский нестабильный электорат качался подобно маятнику. В 2000-е левые почти отказались от систематической последовательной работы с русскоязычным электоратом.

Русскоязычный электорат только ещё один раз оттянули от правого лагеря. Это случилось после раскола Ликуда и образования партии «Кадима» в 2006 году. 5 мандатов, полученных от русскоязычного электората «Кадимой», существенно изменили расклад.

Я работал в штабе Барака в 1999 году. И в штабе движения «Кадима» в 2006. Я помню, какие титанические усилия были приложены для привлечения русскоязычного электората в обоих случаях.

Ныне ничего подобного не наблюдается. Партия «Авода» и МЕРЕЦ — не хотя работать с русскоязычными. Ципи Ливни сошла с дистанции.

Предвыборный блок КЛ («Кахоль-Лаван») Ганца-Лапида не увеличивает электоральную базу лево-центристов, а отнимает голоса у партий левого лагеря, помогая «Ликуду» делать то же самое с партиями правого.

*Мнения авторов могут не совпадать с позицией редакции

Первоисточник: relevantinfo.co.il »