В тот момент, когда ставится целью продвигать в судьи не лучших, наиболее квалифицированных,  а «наших», некоторые злоупотребления будут практически неизбежны. Просто для Шакед «нашими» являлись судьи в кипе, с очень правыми взглядами, хорошо относящиеся к поселенцам. А для Наве — не только идеологически, но и, допустим, сексуально близкие. А почему бы и нет, если пошло такое дело...

Политик, которая ещё месяц назад позиционировалась как гордо поднятый флаг национально-религиозного лагеря, сегодня ассоциируется с недостойным поведением. Привлекательная молодая женщина оказалась в эпицентре сексуального скандала. Хотя лично её постельные истории пресса не полощет…

В истории министра юстиции Израиля Айелет Шакед, которая вступила в союз с Эфи Наве, предлагавший карьерное продвижение судьям в обмен на секс, публику и СМИ, по понятным причинам более всего интересует «жареное». Ещё бы
Это ж не актрисы какие-то, о которых всем было всегда известно, что «путь на экран — лежит через диван». Это судьи! А Эфи Наве был арестован оперативниками отдела полиции по борьбе с коррупцией по подозрению в том, что продвигал назначения судей за взятки «натурой».

Те, кто нападают на Айелет Шакед, прежде всего тычут в лицо неприглядными фактами и названиями предполагаемых преступлений, которые Наве совершил в союзе с ней: взяточничестве, мошенничестве, злоупотреблении служебным положением, принуждении к сексу.

Те, кто защищает Айелет Шакед — делают это, невзирая на факты по их основаниям. Они пытаются увести спор от уголовщины в идеологическую плоскость. От этого, конечно, хочется отмахнуться.

Между тем, давайте не будем лицемерить, Айелет Шакед ненавистна её оппонентам не только из-за её сомнительной роли в истории пронырливого Наве и продвижением судей через постель. И бьют её именно по содержательным мировоззренческим основаниям, просто пользуясь предоставленной скандалом дубинкой. А то, понимаешь, эта разрушительница правовой системы Израиля имеет далеко идущие политические амбиции. И возомнила себя будущим лидером правого лагеря.

Недоброжелателей, которые готовы воспользоваться скандалом, у Айелет Шакед действительно много. И среди политиков правого лагеря их даже больше, чем среди политиков левого. Дело в том, что Шакед очень хорошо воспринималась мейнстримной прессой, что для политиков, которые принадлежат к крайне правой партии, вещь достаточно редкая. В программе Рины Мацлиах «Встречи с прессой» она появлялась регулярно, словно приходила на работу. К ней уважительно относился центристский избиратель. Некоторые опросы показывали, что если бы Ликуд возглавляла Шакед, то Ликуд бы получил 33 мандата. И когда Беннет и Шакед вышли из «Еврейского дома» и создали собственную промежуточную партию «Новые правые», чтобы затем поучаствовать в разделе наследства Нетаниягу в Ликуде, то именно Шакед выставлялась во фронт.

Впрочем, ещё неизвестно, вполне возможно, что хоронящие Шакед слишком спешат. Может случиться, что скандал только добавит популярности у целевой аудитории партии «Новые правые». И белая простыня Наве не окажется белым знаменем или политическим саваном Шакед.

В любом случае, стоит указывать и на содержательную сторону дела. Шакед действительно по любым критериям не годилась в министры юстиции. И методы её были грубы. Но у неё была четкая повестка дня: осуществить правую революцию в израильском праве. Многие воспринимали эту как антиправовую контрреволюцию.

«Правительства, которые находились у власти до того, как Нафтали Беннет и я пошли в политику, до того, как партия «Еврейский дом» набрала силу, были правыми правительствами, которые проводили политику левых. Они не пытались изменить ДНК различных систем (системы правосудия, средств массовой информации, научных кругов). Я определенно поставила перед собой цель изменить эти системы изнутри, и я думаю, что мне это удалось. Может быть, это то, что пугает людей, потому что элиты в этих системах сохраняли свое положение на протяжении многих лет, а затем, внезапно, наступили перемены» — говорила Айелет Шакед.

Выступая у Эфи Наве на совещании коллегии адвокатов, Айелет Шакед обвиняла Высший суд справедливости в забвении сионистской идеи и коллективных прав еврейского большинства, которым судьи БАГАЦ предпочитают «оторванные от контекста» права человека. Шакед возмутилась тем, что в сегодняшнем Израиле юридической основой являются права человека, а не сионистская идея, которой, по мнению госпожи министра юстиции, должны руководствоваться судьи. Шакед заявила, что и для нее права человека священны, но только тогда, когда они не оторваны от контекста. «Не тогда, когда они отрываются от израильской особенности, от нашей национальной задачи, от нашей идентичности и истории, от брошенных нам вызовов».

«Сионизм не будет и далее склонять голову перед правами человека в их универсалистском толковании и не пойдет по пути, уводящему его от своих основ», — заявила Аелет Шакед. Она сказала, что с тех пор, как произошла революция прав человека, евреи перестали ощущать свою общность, видеть себя общиной.

Госпожа министр, видимо, забыла, что в тех странах, где происходила «контрреволюция» в области прав человека, евреи очень сильно начинали чувствовать свою общность. Общность гонимых ради «прав большинства». Общность преследуемых, в силу национальной своеобразности, ради «интересов коренного народа». Общность дискриминируемых из-за государственной целесообразности. А иногда и общность уничтожаемых в целях «очищения расы»…

Чуть ли не главной составляющей правой революции Шакед было заменить «не наших» судей «нашими». «Нашими» для нее были не судьи более объективные, независимые, беспристрастные. Наоборот. «Нашими» она считала судей, у которых слово «объективность» должно быть вычеркнуто из словаря. Продвигались судьи правых взглядов, религиозные, относящиеся с симпатией к поселенцам.

С точки зрения Шакед у Фемиды не должно было быть повязки на глазах. Зачем эта претензия на беспристрастность? «Наша» Фемида должна была судить, взирая на лица и защищать «наших» своим щитом, легко манипулируя весами, и угрожать мечом идеологическим оппонентам.

Именно для этого она и заключила союз с председателем коллегии адвокатов Эфи Наве. В Комиссии по назначению судей есть политики, судьи и адвокаты. Блок Наве и Шакед уменьшал удельное влияние судей, благодаря блоку правых политиков и адвокатов.

С Наве ей было удобно. Это человек не брезгливый в выборе средств достижения поставленных целей, действующий напористо и агрессивно, без тормозов, не тяготящийся соблюдением приличий, не вступающий в идейные споры. Идеи его вообще не интересовали. Только увеличение собственного влияния. Они наши друг друга.

Наве потворствовал широкомасштабным планам Шакед, а она, взамен, разрешала ему добиваться снижения конкуренции на рынке адвокатских услуг, злоупотреблять монополией коллегии адвокатов, попирать права тысяч выпускников юридических факультетов, продвигать того или иного судью мирового суда в окружной, назначить такую-то «нашу» адвокатессу судьей. Даже когда Наве влип в очень мерзкую историю, нарушив закон о паспортном контроле, проведя свою любовницу в аэропорту, Шакед не дистанцировалась от него.

Мерав Арлозоров написала в Гаарец (см. перевод здесь), что совместные действия министра юстиции Айелет Шакед и председателя коллегии адвокатов Эфи Наве основательно дискредитировали, а могли бы и разрушить нашу юридическую систему. «На восстановление ее престижа потребуются долгие годы. Сейчас каждый гражданин, предстающий перед судом, может задаться вопросом: каким образом получил назначение, рассматривающий его дело, судья? Этот ущерб – следствие действий Айелет Шакед, которая в стремлении изменить юридическую систему и расставить в судах «своих» людей, полностью пренебрегая профессиональными соображениями, заключила сделку с Сатаной».

Равит Гехт утверждает: «Человеку, который вознамерился взобраться на самую вершину руководства страны, нужно иметь минимальную интуицию, которая избавит от скандалов с личностями, подобными Наве». Однако, и это мне кажется главным в содержании этого скандала, нельзя сказать, что Шакед просто ошиблась в человеке. Или просто воспользовалась для своих целей человеком, который недостоин. Между Шакед и Наве гораздо больше общего. И Шакед не зря говорила, что у них с Эфи Наве похожее мировосприятие.

Если мы говорим именно о содержательной, идейной, мировоззренческой части скандала, то вывод прост: в тот момент, когда ставится целью продвигать в судьи не лучших, наиболее квалифицированных,  а «наших», некоторые злоупотребления будут практически неизбежны. Просто для Шакед «нашими» являлись судьи в кипе, с очень правыми взглядами, хорошо относящиеся к поселенцам. А для Наве — не только идеологически, но и, допустим, сексуально близкие. А почему бы и нет, если пошло такое дело?

Первоисточник: relevantinfo.co.il »