15 лучших фильмов 2018-го: Юрий Гладильщиков составил авторский рейтинг самых интересных киноработ года.

Автор этих строк любит составлять рейтинги. Особенно — лучших фильмов года. Он начал публиковать их в 1996 году в «Итогах» Сергея Пархоменко. На сей раз в моем субъективном списке лучших не 10–12, как обычно, а 15 лучших картин года. А сам список по форме — отчасти новаторский. Впервые он разделен на две части. Первую вы видите сегодня. Вторая будет опубликована в начале следующей недели. Речь идет только о фильмах 2018-го. Есть одно серьезное и одно несерьезное исключения, но они оправданы.

На всякий случай назову некоторые другие ленты, безусловно достойные почестей и зрительского внимания, для которых попросту не хватило места. О ряде из них я писал: «Магазинные воришки» японца Хирокадзу Корээды (триумфатор последнего Каннского фестиваля), «Три лица» иранца Джафара Панахи, «Человек, место, время и снова человек» корейца Ким Ки Дука, дебютный фильм Данилы Козловского «Тренер» (в этом году в России вообще немало достойных работ — об этом я говорил неделю назад), «Лицо» польки Малгожаты Шумовской, франко-штатовский фильм американского мэтра Гаса Ван Сэнта «Не волнуйся, он далеко не уйдет».

По традиции автора этих строк рейтинг составлен как обратный отсчет: от фильма, которому отдано 15-е место, к фильму № 1. Сегодня — о картинах, занявших позиции с 15-й по 9-ю.

The Man Who Killed Don Quixote, Испания — Бельгия — Франция — Португалия — Великобритания, режиссер Терри Гиллиам

О ЧЕМ ЭТО. Фантазер Гиллиам, единственный американец в британской комик-труппе «Монти Пайтон», автор «Бразилии», «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» и «Братьев Гримм», наконец-то сделал фильм, над которым начинал работать почти тридцать лет назад. Над съемками тяготел злой рок. То не хватало средств, то наводнение уничтожило декорации. Дона и как бы Санчу сыграли в итоге не Джонни Депп и Жан Рошфор, как предполагалось, а другой любимец Гиллиама Джонатан Прайс и новомодный талантливый Адам Драйвер. Странно, что Гиллиам сразу не остановился на Прайсе. Тот как никто умеет передавать любимое этим режиссером сочетание сатиры, натурализма и сюрреализма.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. Поначалу фильм нравился мне не слишком. Это не экранизация, а рассказ о том, как парень, изготавливающий халтурную рекламу с участием Дон Кихота, решает разыскать человека, сыгравшего Дона лет десять назад в его дипломной работе, когда он еще обладал режиссерскими амбициями. Снимал-то он в этих же краях. Оказалось, что исполнитель роли поверил с тех пор, что он и есть подлинный Дон Кихот. Нашедшего его режиссера он принимает за Санчу Пансу.

Гиллиам сделал фильм даже не про последнего рыцаря, а про романтиков. Его вывод, возможно, чересчур оптимистический, но, по-моему, вполне разумный: романтизм никогда не исчезнет. Пока будет жив последний человек, будет жить и последний романтик. Самое интересное (что способен проглядеть даже искушенный зритель): фильм Гиллиама, при всем формальном осовременивании, на самом деле, не какая-то постмодернистская игра, а честная, пусть — естественно — и укороченная версия произведения Сервантеса. Весьма добросовестная экранизация.

РЕЗОНАНС. Рекорд по длительности киноманских надежд и ожиданий.

Dogman, Италия — Франция, режиссер Маттео Гарроне

О ЧЕМ ЭТО. Гарроне наряду с Паоло Соррентино успешно возвращает славу некогда великому итальянскому кино. При этом он снимает и жесткие почти документальные фильмы про мафиозный террор: см. его «Гоморру» про одну из самых давних и жестоких банд неаполитанскую каморру. И артистические фантазии, наполненные сумасшедшими выдумками и якобы погруженные в Средние века — см. «Страшные сказки».

«Догмен» — фильм о классическом маленьком человеке. Больше всего на свете он любит собак — он ветеринар и держит лавчонку с названием Dogman (где легко, исключительно лаской и отсутствием боязни укрощает даже зверских бойцовых собак) — и маленькую дочь-школьницу. Но он мил и со всеми соседями по городской окраине, играет в местной любительской мини-футбольной команде. Беда в том, что то ли по доброте, то ли по слабохарактерности он — единственный, кто дружит с местным отморозком, который держит в страхе всю округу, даже достает ему кокаин. В итоге тот втягивает его в преступление, а затем предает.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. По сути это фильм о нравах окраинного итальянского общества. Подробности не выдаю, но в какой-то момент персонаж оказывается в ситуации, когда его третируют и отморозок, и бывшие друзья-соседи. Дальше — вопрос: герой ли инфантилен или все мужское окраинное общество, живущее по законам колонии для малолеток? Но герой решает, что только очень жестокий поступок, какого никто не ожидает от столь добросердечного, а заодно субтильного человека, способен вернуть ему уважение. Развязка неожиданна. Но очень логична. Вместо прощения — сумеречность, пустынность улиц и полное одиночество. И что ждет героя дальше?

РЕЗОНАНС. Приз за лучшую мужскую роль — Марчелло Фонте — на Каннском фестивале. Три награды — в том числе опять же Фонте — Европейской киноакадемии. Palm Dog — особая награда за игру животных — в тех же Каннах. Ряд других призов.

The Pig, Иран, режиссер Мани Хагиги

О ЧЕМ ЭТО. Фраза «вы такого еще не видели» звучит в моих устах все чаще. Сенсация в том, что в Тегеране кто-то начал отрубать головы. Но только кинорежиссерам. На лбу каждой головы вырезано «свинья».

Главному герою-режиссеру — пятьдесят. Он был известен, но попал в черные списки. Причины неизвестны. Но отныне ему дозволено снимать лишь рекламу. Несмотря на возраст и неряшливую внешность, он отчасти подросток. Носит майки с надписями AC/DC и Black Subbath. Вы когда-нибудь видели, чтобы в фильме из мусульманской страны носили такие майки?

Проблема в том, что герой обижен на убийцу. Тот должен был отрубить голову прежде всего ему, как самому — он в это верит — талантливому режиссеру Ирана. Но тот отрубает черт знает кому. Четвертой жертвой становится Мани Хагиги. Это отдельная хохма. Ведь он — режиссер «Свиньи». Главного героя зовут в морг на опознание головы. Заканчивается все тем, что страдает его собственная голова: он грохается в обморок башкой об пол.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. Мы совершенно не знаем Иран. Там кинематограф высочайшей культуры. Мода на него возникла в 1990-е. Именно иранское кино — наследник итальянского неореализма и французской новой волны. Из иранского кино вышли каннские любимцы братья Дарденны, а отчасти и фон Триер.

При этом хулиганские фильмы там прежде не снимали. «Свинья» похожа и смыслами, и стилем не на восточное, а на пародийное западное независимое кино. Тут мы сталкиваемся с парадоксом иранской цензуры. После того, как Панахи арестовали и отлучили от професии на двадцать лет, он снял четыре полноценных фильма, которые прошли по всем главным фестивалям мира. В «Свинье» раз десять упоминается, что главный герой — в списках неблагонадежных. Послушайте: в более толерантном СССР разве возможен был фильм о диссиденте из «черных списков»?

РЕЗОНАНС. Картина стала бы у нас прокатным хитом, будь не иранской, а американской или французской. Фильм конкурсной программы последнего Берлинского фестиваля. Ряд номинаций и наград.

Россия-Литва, режиссер Наталия Мещанинова

О ЧЕМ ЭТО. На Россию накатила женская киноволна. Жаль, публика об этом не знает, ведь у нас никак не создадут министерство культуры, и некому пропагандировать хорошее кино. Хотят министерство, а всякий раз почему-то получается прачечная. Неформальным лидером нового женского кино стала Наталия Мещанинова — режиссер отчаянного «Комбината „Надежда”», сценарист «Еще одного года», «Войны Анны» и «Аритмии» — по-моему, лучшей отечественной картины прошлого года. Режиссер «Аритмии» Борис Хлебников стал, кстати, соавтором сценария «Сердца мира».

Герой — опять ветеринар: везет этому году на ветеринаров. И опять одиночка. Он молодой парень, по какой-то причине порвавший с официальной семьей, при этом терпеливый и самостоятельный. Его фактическая семья — хозяева лесной фермы, где он работает. По ферме бродят олени. Там разводят и натаскивают охотничьих собак. Для этого содержат и лис, которые давно ручные, в пятом-шестом поколении, и при натаскивании не страдают. Герой обожает собак и лис и ненавидит зеленых: эти городские мальчики и девочки, ни черта не соображая, уверены, что на ферме издеваются над животными, и однажды умудряются выпустить почти всех лис. В лесу, не приспособленных к самостоятельной жизни, их тут же убивают дикие звери. После этого герой находит зеленых, запирает ночью в палатках и хорошенько отделывает палкой.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. Фильмы Наталии — особенно «Комбинат „Надежда”» — все о молодежи и производят впечатление реально подсмотренной жизни. Кто-то скажет, что она замечает не ту, неправильную молодежь. Но чего далеко ходить. Поезжайте в Москве в «Текстильщики» или «Выхино». Послушайте 20-летних, пьющих пиво у метро. Да и не зря мы с Наталией из одного города. Впрочем, уточню, что жил на окраине, куда в свое время переселили знаменитые в городе бараки.

РЕЗОНАНС. Гран-при, приз за лучшую мужскую роль Степану Девонину и награда гильдии киноведов и кинокритиков на фестивале «Кинотавр». Премия лучшему молодому режиссеру на престижном смотре в Сан-Себастьяне.

Au revoir là-haut, Франция-Канада, режиссер Альбер Дюпонтель

О ЧЕМ ЭТО. В последние минуты Первой мировой, когда никто уже не воюет, ведь немцы сдаются, французский капитан, садист и подлец, который искренне любит, чтобы людей убивали, напоследок посылает своих солдат в безумную атаку. В ней молодой солдат спасает более опытного, бывшего банковского бухгалтера, и тут же попадает под взрыв, который сносит ему нижнюю часть лица. А был-то красавчик, богач-богема, художник, склонный к «ар нуво» — то бишь модерну. Эстет, бунтарь против нравов высшего общества.

По окончании войны бухгалтер, лишившийся места из-за того, что беспричинно отсутствовал на работе четыре года (а он-то считал, что выполнял свой долг перед родиной), подрабатывает черти кем, но заботится о спасшем его художнике. Тот, в ужасе от своего полулица, придумывает себе маски из разных материалов, напоминающие то о театре кабуки, то о декоративных работах Альфонса Мухи. Возвращаться в дом богача-отца художник не хочет. Дело не только в изуродованном лице. Он считает буржуа-отца, которого тошнило от осознания, что его сын — презренный художник, вором и убийцей. Что справедливо.

В результате художник придумывает изысканную месть родной стране за свое ранение, за равнодушие к тем, кто воевал на фронтах и положил там здоровье и жизнь.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. В финале фильма будет столько совсем уже безумного, что заранее никогда не догадаться. Но перейду-ка лучше к парадоксальной форме фильма. Вы могли сделать вывод, будто «До свидания там, наверху» (то бишь на небесах) — чуть ли не натуралистическая картина. Отчасти, да. Война показана во всех подробностях (на которые способен мало кто из современных режиссеров). Но в той же мере фильм наполнен безрассудными сценами и фантазиями. Он, безусловно, модернистский — из одних только масок, которыми прикрывает свое изуродованное лицо герой-художник, можно сделать выставку-путеводитель по «ар нуво». Это не реализм, а чистой воды маньеризм.

Маньеризм — стиль западноевропейских искусства и литературы XVI-начала XVII веков. Но лет двадцать пять назад термин обрел новый смысл — прежде всего в киноведении. Причем дурной. Маньеристскими, а фактически манерными, стали обзывать фильмы, в которых красота и выстроенность кадра ценнее содержания. В наше время о термине «маньеризм» забыли. Но раскритиковав его, вместе с водой выплеснули и ребенка. Потому что режиссеров, способных красиво снять всего-то кинодраму, заполненную не одной только правдой жизни, насыщенную собственно кинематографом, почти не осталось.

Особенность «До свидания там, наверху» в том, что это трагедия пополам, не поверите, с комедией. Если перечислить родственников фильма, то их всего ничего: «Отель „Гранд Будапешт”» Уэса Андерсона, «Долгая помолвка» (даже не «Амели») Жана-Пьера Жёне, «Великая красота» Паоло Соррентино.

РЕЗОНАНС. Пять французских национальных кинопризов «Сезар» за 2018 год (включая приз за режиссуру) и еще восемь номинаций на него.

Burning, Южная Корея, режиссер Ли Чхан Дон

О ЧЕМ ЭТО. Случай любопытный: на экране встретились два современных ориентальных классика. Корейский мэтр режиссуры Ли Чхан Дон — «Оазис», «Мятная конфета», «Тайное сияние» и прежде всего «Поэзия» — сделал вольную фантазию «Пылающий» на основе рассказа японского гуру Харуки Мураками. В рассказе и фильме много загадок. Но они в кино и книге разные! Право, после фильма я бы на вашем месте прочел рассказ Мураками. Он не длинный и называется «Сжечь сарай». Кому лень, разыщите мою рецензию на фильм на сайте RFI: в ней я подробно проанализировал разницу и противоречия между Ли Чхан Доном и Мураками.

Например, в какой-то момент один из главных героев (богатый) признается другому (бедному), что его хобби — поджигать старые чужие сараи. Это у Мураками. А в фильме он вроде бы поджигает теплицы. Это доводит героя-бедняка до одержимости, он составляет карту теплиц округи и приходит к выводу, что ни одна из них не пострадала (как в финальных титрах многих фильмов: при съемках ни одно животное не пострадало). Но богатый друг по-восточному загадочно замечает, что зачастую мы не видим того, что под носом. Главная же странность: во второй половине фильма исчезнет главная героиня.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. Загадки «Пылающего» заворожили многих, в том числе русских. Вот мнения коллег. Это фильм о хрупкости мира. О том, что мир и человек в нем загадочнее, чем мы можем представить. Картину сравнивают с работами Антониони, где события так же иллюзорны, а люди так же не могут обрести гармонию друг с другом и с самими собой.

Кстати, на самом деле я знаю, куда делась героиня. У Мураками это не прописано. Японцы любят темнить. Но Ли Чхан Дон расставил для внимательных точки над «i».

РЕЗОНАНС. Приз ФИПРЕССИ в Каннах. Мировой рекорд: фильм получил наивысший средний балл мировой прессы за всю историю Каннского фестиваля. Но в жюри не принято слушать прессу.

The Ballad of Buster Scruggs, США, режиссеры Джоэл и Этан Коэны

О ЧЕМ ЭТО. Шесть новелл о Диком Западе, якобы заимствованных из книги, которая и дала фильму свое название. На самом деле сценарии сочинили сами Коэны: две трети придумали, остальные соорудили из рассказов классиков. Новелла про старика-золотоискателя сделана по рассказу Джека Лондона. В целом это вестерн. Возможно, первый в истории, представляющий собой альманах. В любом случае, уверен, не было альманаха про Дикий Запад, представляющего столь разные жанры: от мюзикла, причем комического, до традиционной драмы и трагедии. Индейцев Коэны, кстати, не жалеют.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. Это хорошо уже потому, что это Коэны, которые халтурой не балуются. Странно, что они стали — пусть изредка — снимать вестерны. Они же не Клинт Иствуд. Их «Железная хватка» была номинирована на десять «Оскаров» по итогам 2010 года, но не получила ни одного — один из самых громких оскаровских провалов в истории. Но хочется — флаг вам в руку.

Еще: Коэнов не назовешь патриотами, но это всегда было ясно. А уж история Дикого Запада — для них точно история убийц, предателей и даже дьявольщины. Это история людей, которые стреляют сопернику исподтишка в спину.

И все-таки этот их фильм чересчур литературен. Или, если хотите, это мастер-класс для слушателей высших курсов сценаристов и режиссеров — только не наших. Я там однажды с ужасом прочем лекцию. И когда увидел пустые глаза аудитории, явно не знавшей имена киноклассиков, то отказался от гонорара.

Но все-таки зачем Коэны сняли сейчас именно этот фильм, а не какой-то другой, для меня вопрос. Разве что Netflix заказал снять что-то быстро и вовремя — и деньги хорошие предложил. Уточнение: фильм не выходил в прокат, не только у нас, но доступен всякому зрителю РФ и Франции, поскольку является продуктом Netflix — ведущей кинокомпании интернета, которая занимается и показом, и производством фильмов, причем заказывая их ведущим мастерам. Их фильмы стали отбирать в конкурсные программы Канн и Венеции.

РЕЗОНАНС. Приз за лучший сценарий на Венецианском фестивале.

Первоисточник: ru.rfi.fr »